Василий Комаров стал первым достоверно известным маньяком, появившимся при Советской власти. Он начал убивать в 1921 году и за два года лишил жизни как минимум 33 человек. На суде маньяк утверждал, что он убивал только спекулянтов и таким образом боролся с угнетателями. По некоторым данным, приказ милиции поймать этого маньяка отдал лично Владимир Ленин. Его поимка стала настоящим испытанием для уголовного розыска Москвы. Но они справились, и Комаров оказался на скамье подсудимых. А освещать этот процесс газета «Известия» послала одного из лучших своих авторов — Михаила Булгакова.
Будущий маньяк Василий Иванович Комаров не всегда был Комаровым. Когда он родился, а произошло это в 1877 году в Витебской губернии, он носил другую фамилию и другое отчество: Василий Терентьевич Петров. Именно поэтому некоторые исследователи называют его двойной фамилией. На свет Комаров-Петров появился в многодетной семье рабочего. Семья была сильно пьющая, и будущий маньяк с 15 лет пристрастился к крепким спиртным напиткам. Причем пил не только водку или самогон, но и денатурат, политуру, то есть «все, что горит».
В возрасте 20 лет был призван в армию и отслужил 4 года. Во время Русско-японской войны 1904—1905 годов уехал на Дальний Восток, где очень неплохо заработал. Вернувшись с заработков, женился. Вместе с молодой женой много путешествовал, растратив заработанные во время войны деньги. Пришлось опять идти работать, и Комаров устраивается на воинский склад. Который благополучно обкрадывает и попадает в тюрьму на 1 год. Пока будущий маньяк отбывал срок, его жена скончалась от холеры. Выйдя из тюрьмы, Комаров-Петров уезжает в Ригу, где женится на вдове по имени Софья. У женщины было двое детей, которых маньяк любил «поучить жизни».
Проще говоря, бил их нещадно, как и их мать. Но в те времена подобное отношение к женщине было в порядке вещей. Во всяком случае в низших слоях населения, а потому Софья не роптала.
В 1915 году, когда немецкие войска вплотную подошли к Прибалтике, Комаров со всем семейством переезжает в Поволжье. Через два года, когда началась революция, будущий маньяк добровольно вступил в Красную Армию. Там он проходил как пострадавший от царского режима (на это сыграл тот самый год тюрьмы, который Комаров получил за воровство, но в те времена уголовники считались большевиками «классово близкими»). Вскоре Комаров уже командовал взводом, а однажды принимал участие в расстреле дезертира. Как позже вспомнит маньяк, ему очень понравилось убивать.
Василий Комаров — первый серийный убийца Советского Союза
В 1919 году Комаров-Петров попал в плен к «деникинцам». Что там происходило с ним, достоверно не известно. Но всего через год будущий маньяк вынырнул уже в Москве. Сменив фамилию и отчество, Комаров купил дом 26 на улице Шаболовке, куда и перевез вскоре семью.
Уже после ареста некоторые журналисты того времени, в частности Демьян Бедный, попытаются придать политическую окраску «делу Комарова». И в их рассуждениях были кое-какие резоны. К примеру, откуда у Комарова деньги на покупку дома, лошади? А не был ли он завербован контрразведкой Деникина и отправлен в Москву в качестве агента? Но большинство специалистов склонны считать, что Комаров вряд ли был агентом белогвардейцев. Не тот уровень. Ну а деньги на дом и лошадь будущий маньяк мог заработать грабежами, которые совершал в то время, когда служил в Красной Армии.
В марте 1921 года Х съезд РКП(б) объявил новую экономическую политику (НЭП). По всей стране стали появляться частные предприятия или просто частные предприниматели. С этого времени начался и кровавый путь Шаболовского душегуба. Комаров покупает лошадь и коляску и становится извозчиком. Почти каждый день он появлялся на конной площади (своеобразный рынок лошадей и извозчиков), но вот клиентов берет довольно редко. Вот как описывает «работу» Комарова Михаил Булгаков:
«Извозным промыслом занимался странно — почти никогда не рядился, но на конной площади часто бывал. Деньги имел всегда. Пил много».
Лишь после ареста выяснится, что у маньяка был другой промысел. Как признается сам Комаров, первой жертвой стал некий крестьянин, приехавший в Москву купить лошадь. Маньяк в то время как раз вроде как собирался продавать свою, и на конной площади крестьянину указали именно на него. Комаров подтвердил, что продать не против, а цена крестьянина вполне устроила. Однако, по словам Комарова, необходимо было проехать к нему домой, чтобы забрать бумаги, да и обмыть сделку не помешает. Крестьянин согласился.
Во время пьянки покупатель признался Комарову, что лошадь он хочет купить не для себя, а для перепродажи. Мол, в Москве можно купить подешевле, а вот в деревне с выгодой обменять на зерно, которое потом можно продать в той же Москве и поиметь с этой операции серьезную выгоду. После этого признания, по словам маньяка, в нем взыграла классовая ненависть к спекулянтам. Он сходил во двор, взял большой молоток, которым и «угостил» гостя по темечку.
Крови из проломленной головы вылилось довольно много. Жене маньяка Софье позже пришлось довольно долго ее замывать. Одежда крестьянина оказалась вся испачкана кровью. В дальнейшем Комаров учтет этот опыт и при последующих убийствах будет подставлять под хлещущую кровь ведро или таз. Первый труп маньяк зарыл в полуразрушенном соседнем доме.
Всего за 1921 год маньяк убил не менее 17 человек. Все они были приезжими, а в Москве планировали купить либо лошадь, либо телегу. Всех своих жертв Комаров находил на конной площади. Покупатель и продавец быстро сговаривались и отправлялись к Комарову. К себе в дом маньяк заманивал своих жертв под разными предлогами. А вот дальнейшее развитие событий происходило одинаково. Маньяк предлагал жертве выпить, и та не отказывалась. Когда гость оказывался в довольно «приличном» состоянии опьянения, Комаров бил его молотком по голове, потом на всякий случай душил, раздевал донага и прятал труп в ближайших окрестностях.
К 1922 году окрестности дома Комарова представляли собой самостийное кладбище. Закапывать трупы стало фактически негде. И маньяк придумал новый способ избавления от трупов. Он тщательно связывал тела, прикручивая голову к ногам. Потом упаковывал тело в мешок и вывозил куда подальше. Чаще всего сбрасывая трупы в Москва-реку.
В народной милиции довольно долго не знали, что в Москве орудует серийный убийца. Все жертвы Комарова были приезжими, да и трупы некоторое время не находились. Но после того, как в Москва-реке стали частенько попадаться упакованные в мешки голые тела, милиция взялась за поиски преступника. Впрочем, довольно долго эти поиски буксовали на одном месте.
А слухи о том, что в Москва-реке все чаще попадаются невинно убиенные, уже поползли по городу. Молва красочно расписывала деяния маньяка. Кое-кто даже стал прозрачно намекать, что новая власть не может найти душегуба. А это был уже вызов. На поиски убийцы были брошены лучшие силы народной милиции. По некоторым данным, это было сделано по личному приказу Ленина. К расследованию привлекли сотрудников царской полиции, в основном криминалистов. И этот ход дал свои результаты.
Эксперты, тщательно изучив найденные трупы, сделали однозначный вывод — все убийства дело рук одного человека. Мешки, в которые маньяк упаковывал тела, были тщательно изучены. В некоторых мешках криминалисты обнаружили зерна овса. Отсюда был сделан вывод, что убийца имеет лошадь. А так как трупы находили в самых разных местах, то эксперты предположили, что убийца извозчик.
Но извозчиков в Москве в те времена было несколько тысяч. Проверить всех та еще работенка. Но руководство страны требовало срочного раскрытия. Сотрудники уголовного розыска Москвы забросили все другие дела и сосредоточились на поиске маньяка. Неизвестно, сколько бы они искали убийцу, но милиционерам повезло. Вот как об этом пишет Булгаков:
«Итак — извозчик. Трупы в Замоскворечье, опять в Замоскворечье, опять. Убийца — извозчик, живет в Замоскворечье. Агентская широкая петля охватила конные площади, чайные, стоянки, трактиры. Шли по следам замоскворецкого извозчика. И вот в это время очередной труп нашли со свежей пеленкой, окутывающей размозженную голову. Петля сразу сузилась — искали семейного, у него недавно родился ребенок».
У Комарова в 1922 году действительно родился ребенок. И пеленка стала той роковой ошибкой маньяка, которая и позволила его вычислить. 18 мая 1923 года к Комарову пришли сотрудники окружной милиции. У них был ордер на осмотр дома, в котором якобы гнали самогон. Маньяк спокойно пустил их в дом, не догадываясь, что самогонка лишь повод. Он занервничал лишь тогда, когда увидел насколько тщательно милиционеры и эксперты осматривают пол. А те искали следы крови. Впрочем, безрезультатно. Жена маньяка Софья тщательно замывала все следы. А как позже установит следствие, начиная с середины 1922 года, даже помогала мужу спаивать жертв и избавляться от трупов. А потом всю ночь вместе с мужем истово молилась за «невинно убиенных».
Когда милиционеры подошли к чуланчику в задней части дома, Комаров не выдержал. Он ринулся в окно и, несмотря на то, что дом был окружен сотрудниками милиции, сумел уйти. В чуланчике обнаружилось еще теплое тело с проломленной головой. Бегал маньяк недолго: через сутки его задержали в селе Никольское под Москвой.
На следствии Комаров не проявлял никаких признаков раскаяния. Своих жертв он презрительно называл «хомутами» и охотно рассказывал, как и когда убивал. И даже согласился показать, где он закапывал первые трупы. Там толпа едва не разорвала маньяка. Вот как описывает это свидетель событий Михаил Булгаков:
«Приговор в первый раз вынесли Комарову, когда милиция под конвоем повезла его, чтобы он показал, где закопал часть трупов (несколько убитых он зарыл близ своей квартиры на Шаболовке).
Словно по сигналу, слетелась толпа. Вначале были выкрики, истерические вопли баб. Затем толпа зарычала потихоньку и стала наваливаться на милицейскую цепь — хотела Комарова рвать. Непостижимо, как удалось милиции отбить и увезти Комарова.
Бабы в доме, где я живу, тоже вынесли приговор „сварить живьем“.
— Зверюга. Мясорубка. У этих тридцати пяти мужиков сколько сирот оставил, сукин сын».
Политическая окраска не прошла. Сразу после того, как маньяк стал давать показания, даже самым оголтелым пропагандистам стало ясно, что из Комарова шпион, как из лошади балерина. Комарову дали прозвище Человек-зверь. Но с этим прозвищем не согласился великий писатель. Булгаков в своей статье спорит с журналистами, называвшими Комарова Человеком-зверем.
«Предстал перед судом футляр от человека — не имеющий в себе никаких признаков зверства. Впрочем, может быть, какие-нибудь особенные, доступные специалисту-психиатру черты и есть, но на обыкновенный взгляд — пожилой обыкновенный человек, лицо неприятное, но не зверское, и нет в нем никаких признаков вырождения.
Но когда это создание заговорило перед судом, и в особенности захихикало сиплым смешком, хоть и не вполне, но в значительной мере (не знаю, как другим), мне стало понятно, что это значит, — „не человек“».
Комарова обследовали три ведущих психиатра страны и признали его вполне вменяемым. На суде, когда маньяка спрашивали, зачем он убивал, тот пожимал плечами и говорил: «Из-за денег». Но чем дальше, тем больше присутствовавшим на суде становилось ясно, что деньги для маньяка не были главным стимулом.
«Вот, бывают такие животные, что убить его — двойная прибыль: и польза, и сознание, что избавишься от созерцания неприятного Божьего создания. Гусеница, скажем, или змея… Так Комарову — люди», — пишет Булгаков.
Процесс убийства маньяк описывал прибауточкой: «Раз — и квас!» Судья спрашивал Комарова, не жалко ли ему было убиваемых им людей, и маньяк отвечал: «Жалеть можно до убийства, а чего жалеть после?» И даже когда его спросили, не боится ли он казни, Комаров опять пожал плечами и ответил: «Э… все поколеем!»
Комаров и его жена, признанная соучастницей в нескольких убийствах, были приговорены к расстрелу. Казнь привели в исполнение через несколько дней после суда. Дети Софьи и годовалый сын Комарова были переданы в сиротские приюты. В конце своего очерка Булгаков написал:
«От души желаю, чтобы детей помиловал тяжкий закон наследственности. Не дай Бог походить им на покойных отца и мать».
Однако некоторые более поздние исследователи «дела Комарова» утверждали, что сын маньяка во время Отечественной войны перешел на сторону немцев и очень любил убивать красноармейцев, партизан и даже обычных обывателей. Впрочем, реальных доказательств этим утверждениям так и не было найдено.
